Сложно даже представить себе, как можно рассветным утром провести роту красноармейцев по открытой дороге практически посередине расположения врага. Да так, что те даже ничего не заподозрили. Случилось это в годы Великой Отечественной войны, когда смелый сургутянин Михаил Иванович Кушников с помощью смекалки спас жизни 108 человек. О чем он и поведал в своих воспоминаниях.
Правда жизни
Михаил Иванович Кушников, полковник запаса родился 17 ноября 1922 года в Сургуте. Его отец – Иван Михайлович – ушел из жизни, когда Михаилу исполнилось всего десять лет. У матери на руках остались четверо сыновей, и Михаил рано познал тяжелый труд – нужно было помогать семье. В декабре 1938 года ему была присвоена квалификация киномеханика второго класса, и он стал работать по специальности. Когда не было фильмов, работал грузчиком.
На фронт Михаил бы призван в августе 1941 года, в возрасте 18 лет. Молодого красноармейца направили в первый отдельный морской батальон в пулеметную роту первым номером расчета станкового пулемета «Максим» 71-й отдельной морской бригады. Батальон одним из первых прибыл на Западный фронт из перебрасываемых из Сибири войсковых частей Первой ударной армии. Он вступил в боевые действия значительно раньше официального вступления армии.
Поздней осенью 1941 года Михаил Иванович получил боевое крещение, а в декабре принял участие в тяжелых боях Западного фронта в районе Дмитров-Яхрома. Здесь он получил первое ранение, но через 20 дней вернулся в строй. Всего за время войны М.И. Кушникову четырежды довелось побывать в госпитале.
Думай, смерть рядом!
С 17 февраля 1942 года Михаил Иванович три месяца отучился на лейтенантских курсах и успешно окончил их, получив звание старшего лейтенанта. В конце июля 1942 года был направлен на Северо-Кавказский фронт. Именно здесь, в районе города Моздок благодаря сибирской смекалке Михаил Иванович спас жизни 108 бойцов. Об этом он пишет так: «…Командир вызвал меня в штаб и приказал вывести третью роту из тыла противника, оказавшуюся на берегу Терека. Добравшись до роты, я объявил, что беру командование на себя. Шагал я на полную мощь: время подгоняло, рассвет приближался. Справа и слева от дороги в 30 метрах виднелись немецкие танки, они стояли рядами, некоторые танкисты проснулись и занимались туалетом. Мы продолжали движение, на нас никто не обращал внимание. При обнаружении танкисты просто раздавили бы нас гусеницами.
И вдруг я вижу, нам навстречу идут более 20 солдат противника. Но я не находил решения, что делать. Я призывал себя: «Думай, смерть рядом. В бой вступать нельзя, кругом танки. Это гибель для всех. Что делать?».
И тут я вспомнил, как мы с дедом шли по тропе в кедровом лесу шишковать, послышалось рычание. Я не понял, что это, а дед выхватил топор из-за пояса и сказал: «Это медведь». Я сделал то же самое. Мне было 16 лет, а деду – 66. Но он был сильным человеком, прославленным богатырем Сургута. Вышел медведь, бурый, крупный, до нас было метров 40-50. Остановился, постоял как бы в раздумье и свернул в сторону. Пошел спокойно, как мне показалось, с достоинством, в густой кедровый лес. Вот тут мне дед сказал, что медведь уступает дорогу только не робкому, решительному человеку.
Вот у меня возникла мысль, что немцы исполнительные, дисциплинированные люди, они могут нас пропустить по дороге, если мы будем решительными и естественными в своем поведении. До нашей обороны оставалось еще не менее трех километров. Мы шли в том же темпе. Бойцы держались плотной колонной, ни на шаг не отставали от меня, понимали, что может быть роковая развязка.
Я был до предела собран. Не доходя метров 20, погрозил указательным пальцем в сторону немцев и отмахнул им в левую сторону. Этот движение я повторил еще раз, не доходя метров десяти. Они свернули с дороги, остановились, смотрели на нас. Видно, наше поведение, быстрое и решительное движение не вызывали у них подозрения. Наверное, они приняли нас за диверсионную группу, переодетую в русскую форму.
<…>Когда мы дошли до своих, кому-то из дежурных пулеметчиков противника наша группа показалась подозрительной, и он лал очередь. Но она никого не задела. Мы сделали рывок и закончили свою опасную «прогулку». Все вздохнули с облегчением. Самое простое решение спасло 108 бойцов и командиров от неминуемой гибели. Один боец громко сказал: «Старший лейтенант, ты нас со дна моря сухими вывел!».
Победный марш
В августе 1944 Михаила Ивановича отправили на 1-й Белорусский фронт. Он участвовал в штурме Берлина. 1 мая 1945 года при занятии улицы Гальске штрассе, группа противника, засевшая с пулеметом в одном из подвалов, обстреляла пехоту, двигавшуюся вдоль улицы. М.И. Кушников с небольшой группой бойцов, ворвался в подвал с противоположной стороны и уничтожил противника. Что помогло советским бойцам быстро занять улицу. За этот самоотверженный поступок Михаил Иванович был представлен к награде – Ордену Отечественной войны II степени. Сургутянин дошел до рейхстага, где на стенах оставил подпись: «Сургут. М. Кушников».
После Дня Победы, участвовал в упорных боях с фашистскими группировками в Чехословакии. Война для Михаила Ивановича закончилась 11 мая 1945 года, ему дали отпуск, и он тотчас же отправился в Сургут. Затем продолжил службу в армии вплоть до 1956 года, пока не уволился из нее по состоянию здоровья.
М.И. Кушников с семьей вернулся в Сургут и устроился работать в Сургутский леспромхоз. В 1959 году сургутяне избрали его депутатом Сургутского поселкового совета, а решением сессии в ноябре 1959 года он был избран председателем исполкома совета. В 1961 году Михаил Иванович был назначен директором райпромкомбината.
В 1965 году по рекомендации врачей он выехал из Сургута в теплую Киргизию. Во второй половине 1980-х годов перебрался в город Белгород. В 1996 года Михаил Иванович с женой Анной Владимировной приезжал в Сургут. Здесь они 18 июня отметили свою золотую свадьбу. Ушел из жизни сургутянин в 2001 году в Белгороде.
Награды Кушникова Михаила Ивановича:
Два ордена Красной Звезды
Орден Отечественной войны I степени
Орден Отечественной войны II степени
Медаль «За отвагу»
Медаль «За боевые заслуги»
Анжелика Давыдова
