За чашкой чая в семейном кругу мы любим делиться впечатлениями дня: смеемся, возмущаемся, спорим. Иногда в жизни такое случается, что сам себе не веришь. В рубрике «Мещанские истории» мы устраиваем посиделки, где каждый может рассказать о том, что его волнует.
В сегодняшней подборке – истории о том, что жизнь богата на выдумки и испытания, а нам остается только победить ее козни и дальше жить.
Как мыши корову съели
Быль или не быль, то ли анекдот, то ли житейская история, не знаю, за что купила, за то продам. Один селянин жениться задумал, а чтобы на свадьбу долго не копить, решил корову продать. Сказано – сделано. Сумма оказалась что надо, вот счастливый жених до весны деньги-то и припрятал. Положил в трехлитровую стеклянную банку, закрыл капроновой крышкой и банку в гору свеженакопанной картошки поместил. Зима идет, картошечка убывает, скоро пора и за свадебку приниматься, полез мужик в подпол.
Крик потом стоял на всю деревню, а чего орать-то, ничего уже криком не поправить. Мыши всю зиму не только картошечкой да овощами лакомились, они и крышкой от банки не побрезговали, и бумага цветная на ура пошла, все в труху и сгрызли.
Невеста тоже от мужика отвернулась: кому такой дурак в доме нужен? Да и от соседей никакого сочувствия, а как в пустой коровник зайдешь, так хоть волком вой. Вот так полевки человеку всю жизнь испортили. Или все-таки не полевки?
Я скажу вам, сударь мой…
«Занималась в тренажерном зале. Среди тренирующихся – пара. Я думала, отец и дочь (там много таких семейных (хотя сейчас я уже не уверена, что семейных). Мужчине на вид прям уверенные 45+. Девушке дай бог 20 –23. В общем, подходит ко мне этот мужчина и спрашивает, занят ли тренажер рядом, а я даже не задумавшись говорю: тут дочка ваша занималась, но я ее минут 10 не видела уже. Он так на меня как-то зло фыркнул, я и не поняла ничего. Потом тренер объяснил, что она ему не дочь, а его женщина. Как бы мне все равно, на здоровье.
Другое не могу понять, вот смысл обижаться на такие предположения? Ну они же очевидные, разве нет? Если вы родили ребенка в 45–50, то не дуйтесь, когда вас принимают за бабушку. Если ты встречаешься с девочкой на 20 лет моложе, то люди будут думать, что она твоя дочь... Я же не со злости, просто не могла даже подумать, что столь юная девушка будет встречаться с таким взрослым дядей», – размышляет автор (или написать «женщина»?) в социальной сети.
А я вот думаю, проблема в том, что в нашем обществе не приживаются почему-то нейтральные обращения. Мы говорим: «девушка, разрешите пройти, или, молодой человек, достаньте банку с полки», и частенько звучит это нелепо по отношению к людям в возрасте. Попробовали было «дамы и господа» вернуть, еще смешнее получается: «Дамы и господа, пожалуйста, вытирайте ноги у входа в наш детский сад!»
Хорошо написали в одном стихотворении: «Идёт незнакомка, о чём-то мечтает. «Бабуля»! – прохожий позвал, догоняя. И сразу на землю с небес опустилась. Улыбка погасла. Слеза покатилась… Сударыня! Слово, забытое нами. Славяне его говорили веками. Прекрасное слово: сударыня, дама. Бабуленька – финиш. Печальная драма…».
А если бы обращались друг к другу ну хотя бы как в XIX столетии, получилось бы совсем не обидно:
– Сударыня, не занят ли тренажер рядом с Вами?
– Сударь, скорее всего, нет, Ваша барышня минут десять как перешла заниматься на другой.
Место силы
Кончились летние каникулы, одноклассники вернулись кто с моря, кто с дальних стран, а наша семья всегда летом ездила к бабушке в деревню. И я с младшим братом никогда не жалела о тех денечках. Дом у бабули кирпичный, высокий, в нем семья жила уже давно, родовое гнездо, как говорят. Из просторного двора – выход в сад, и там, кроме яблонь и груш, огромное ореховое дерево. На него мы всегда лазали, прячась в густой листве, и даже соорудили из футболок с длинными рукавами «крышу», хотя она не спасала даже от легкого дождя.
Еще одно любимое место – малинник, ягод там было видимо-невидимо, собирали целую горсть и потом отправляли в рот, так было вкуснее. А когда бабушка давала баночку насобирать малины к столу, брат сразу убегал, и мне приходилось отдуваться за двоих.
Однажды из-за соседского забора к нам «пробрался» огурец, хороший такой, упитанный, я его, конечно, сорвала и принесла на кухню. Родители узнали, где я его взяла, только после того, как съели, вот мне досталось тогда: и отругали, чтобы не брала чужого, и загнали яблок набрать и соседке отнести.
А вообще время обеда было моим самым любимым, потому что готовили все лето во дворе, на небольшой плитке, под раскидистой грушей, на ветку которой вешали половник. Борщ собирали из всего, что притаскивали из огорода, там же, на широком столе из досок, покрытых клеенкой, накрывали. И все было вкусно, как не бывает дома, в городской квартире.
Приключений за лето было море: и купались в озерце с лягушками, и разбивали коленки в бетонном дворе, гоняясь за курами, и пекли картошку на костре…
Этой зимой все изменилось: бабушка переехала в город, родители купили дачу, брата на лето определили в детский лагерь, мне надо было готовиться к экзаменам, дом продали.
А я до сих пор всей душой в нем живу.
И это переживем!
Пассажиры направили манифест РЖД и другим перевозчикам с заявлением, что лапша и пюре быстрого приготовления портят эстетику поездки, вызывают аллергию и «пахнут бедностью».
Как узнала об этом, вспомнилось, как в 1990-х, когда дошираки появились на рынке, мы их покупали и всей семьей торжественно усаживались за стол. Содержимое лоточков заваривали, не считая нужным пересыпать в тарелки и потом мыть посуду. Так и ели время от времени, пока желудки позволяли такую степень остроты. И это, поверьте, было много вкуснее, чем суп из чечевицы, которой были забиты магазинные полки. Иногда удавалось купить замороженные куриные «ножки Буша», бульон из них никто и не пытался варить, главное – обмазать аджикой и в духовку. Может, грузинские пряности спасали, но никто не сомневался, что это настоящая курятина.
А вот настоящего сливочного масла ждать было бессмысленно, надо было отхватить сливок (тоже задачка не из легких, выручали бабушки с полторашками молока от домашней коровы на обочинах дачной дороги), вылить в трехлитровую банку, закрыть крышкой и взбалтывать, пока руки не отпадут. Поручали это дело обычно детям и подросткам, они самые свободные от дел. Мне казалось, что я взбивала сливки вечность, но итог радовал: желтенькое такое масло размазывалось по банке. Миксером надо было, говорите вы? Так его же много позже изобрели.
Масло хотелось намазывать на хлеб, естественно, а его выдавали по талонам. Один талончик на каждого члена семьи, включая стариков и младенцев. Причем, во избежание кражи «хлебных карточек», за товаром нужно было приходить каждому владельцу талона самому. Понятно, что лялек приносили на руках. Если кто подумал, что хлеб после таких усилий просто выдавали, то нет. Его продавали за деньги, но в том количестве, который вам был нужен. Если не кончится прямо перед вами в очереди.
Самым недосягаемым продуктом в то время были куриные яйца. Они продавались, и даже без очереди, но стоили космически дорого (примерно, как перед Пасхой в этом году, но все-таки казалось еще дороже). Просто так отварить яйцо и съесть, или не дай бог, пожарить яичницу из трех яиц, – это лишить семью горы блинчиков или оставить праздничный стол без закуски «яйцо в майонезе». А чаще всего его просто не было в нашем холодильнике.
К чему я все это вспомнила? Потому что для меня запах доширака, вареной курицы и яиц, – это запах победы над голодом и пустыми полками магазинов. Мы все это пережили, и еще не такое переживем.
Кроме того, жаждущие «эстетики поездки» пассажиры требовали запретить в поездах запах немытых тел, грязных носков, а также пива. Но это уж, я считаю, вообще фантастика!
Присылайте свои истории в редакцию: 628011, г.Ханты-Мансийск, ул. Гагарина, д.4, или на электронную почту snurullina@ugra-tv.ru
Светлана Нуруллина
